Реликт (том 1) [Книги 1–3] - Василий Головачев

— Бедновато, — пробормотал Ратибор, останавливаясь и пробуя рукой возникшее упругое препятствие между двумя стенами кустов; высота силового заграждения схода доходила до плеч.

— «Серым людям» не нужен специальный бокс, они приспосабливаются к любым условиям.

Берестов покосился на Анастасию, выглядывающую из-за его спины, снова хотел спросить: «Вы-то откуда все это знаете»? — но передумал.

Они прошлись вдоль невидимой ограды, выглядывая единственного хозяина здешней райской кущи, однако все их усилия были тщетны, «серый человек» не появлялся. Остановились, разочарованные.

— Что будем делать? — спросила девушка, поглядывая на браслет видео — индивидуального информа, соединяющего в себе все виды обрабатывающей и выдающей информацию (компьютер, банк индивидуальных записей, часы, медицинский советчик) и коммуникационной (видеорация, приемники теле— и радионовостей) микротехники.

— А он здесь? — хмыкнул Ратибор. — Может, уже в медбоксе, на профилактическом осмотре.

— Должен быть дома, информатор сообщил бы, что его нет. А зачем он тебе нужен?

— Это военная тайна, — пробормотал Ратибор, не зная, что сказать; совет Железовского «пообщаться» с «серым человеком» пока не давал пищи уму. — Ну, если гора не идет к Магомету… — Он вдруг подпрыгнул, уперся ладонями в невидимое упруго-неподатливое нечто и перемахнул на ту сторону силового барьера. Тотчас же один из информаторов под аркой сменил зеленый цвет на алый и включил сирену.

— Что вы делаете?! — испуганно ахнула Анастасия, но Ратибор, не обращая внимания на поднятую автоматом тревогу, уже шел к жилищу «серого человека».

«Серый» вышел из своей непритязательной избушки, когда безопаснику осталось пройти шагов двадцать, — вышел и остановился, длиннорукий, весь обросший гладкой серой шерстью, с квадратно-конической головой, копирующей форму домика, в котором жил. Лицо — словно циферблат старинного прибора, безносое, со щелью рта и квадратными глазами без единого проблеска мысли. Ратибор замедлил шаг, потом остановился тоже. Автомат в это время выключил зудящую сирену, и наступила пугливая, вздрагивающая тишина.

Долго, около минуты, они смотрели друг на друга — землянин и «серый человек», чем-то похожий на йети — снежного человека, каким его изображали в старину. Ничего нельзя было прочесть на лице этого существа, некогда жившего в симбиозе с Конструктором, оно было не то, чтобы равнодушным, а вообще безжизненным, не имело выражения, как гладкая деревянная доска. И все же Ратибору показалось, будто в глазах «серого» мелькнул интерес. На ум пришло сравнение: в наглухо заколоченном пустом старом доме сквозь щель в ставне вдруг мелькнула сдвинутая занавеска и выглянул из окна кто-то притаившийся, настороженный и опасный.

— Осторожнее, он просыпается! — вырвалось у Анастасии.

В следующее мгновение «серый человек» в прыжке преодолел разделявшее его и Ратибора расстояние (метров десять!) и с ходу нанес удар несоразмерно длинной рукой, неестественно вывернув локтевой сустав. Уже метнувшись в сторону, Берестов вспомнил материалы вековой давности, которые успел прочитать: первая встреча людей с «серым человеком» началась точно так же — с драки! И точно так же — без всяких видимых причин.

Анастасия снова вскрикнула.

«Серый человек» развернулся всем корпусом и снова ударил — словно выстрелил, сначала одной, потом другой рукой. Второй удар едва не достиг цели, и по волне ветра у лица Ратибор почувствовал всю мощь этого массивного и одновременно исключительно ловкого и быстрого, не по-земному гибкого и резкого существа. Он увернулся и от третьего удара и от четвертого, все еще не пуская в ход свое знание приемов рукопашного боя, но так долго продолжаться не могло, «серый», как машина, продолжал наращивать темп и силу ударов, оставаясь с виду бессмысленно равнодушным, идиотски неуклюжим увальнем.

— Назад, за барьер! — раздался вдруг сзади чей-то голос.

От неожиданности Ратибор чуть замешкался и получил оглушающе звонкую затрещину — кулак «серого» задел висок. И все же сказался каждодневный тренинг: безопасник сделал сальто назад, приняв еще один удар по ногам, упал, перекатился, группируясь, вскочил и попытался заблокировать сыпавшиеся удары, и едва не закричал от боли — показалось, что «серый» сломал руку.

И вдруг ураган ударов стих. «Серый человек» остановился, словно его выключили, и посмотрел за спину Берестова. Тот попятился, не выходя из стойки, потом оглянулся. Сзади подходил Габриэль Грехов, пристально глядевший на «серого человека».

— За барьер, — глухо сказал он, не удостоив безопасника взглядом.

Ратибор неохотно повиновался. За прозрачной стеной силового ограждения к нему подбежала Анастасия, в глазах которой тревога боролась с гневом и презрением.

— Зачем вы это сделали?!

— Не знаю, — помедлив, ответил Ратибор, поглаживая плечо и локоть. Боль уходила толчками, повинуясь привычным командам аутотренинга, но на душе было скверно.

— Не думала, что вы так… безрассудны. Он же мог вас убить! Знаете, сколько он весит? Более двухсот килограммов!

— И все же интересно, откуда вы знаете такие подробности? — хмуро поинтересовался Ратибор, глядя, как Грехов ведет к дому ставшего послушным «серого человека».

— Это неинтересно. Мой отец работал с «серым» около пяти лет, изучая его кожу. Он хотел, чтобы и у человека была такая же.

У Ратибора что-то словно щелкнуло в мозгу. Он знал, что Андрей Демидов, отец Анастасии, занимался проблемой упрочнения человеческой кожи, но не знал, что ученый при этом пользовался материалами обследования «серых людей».

— Вы хотите сказать, что этот серый урод… непробиваем?

Анастасия отвернулась, не ответив.

Ратибор потерял интерес к происходящему, подумал вяло: как Габриэль узнал, что мы направляемся сюда? И каким образом он усмирил «серого»? У него что, гипнотизатор в кармане?..

Над лесом просвистел пинасс, на бреющем сделал круг над местом действия и сел возле застывших людей. Двое молодых людей в оранжево-черных комби работников ксенопарка выскочили из кабины.

— Что здесь происходит? — спросил один из них, на ходу вытаскивая из пуговки на плече усик антенны, а из кармана на предплечье плоский микрофон. Второй уже успел выключить поле ограждения и вошел в загон, приговаривая:

— А вот этого делать не стоит, написано же: посторонним вход воспрещен. Читать не умеете? Или захотелось… — Он не договорил, останавливаясь. — Черт возьми, это вы, учитель?

— Я, — обернулся Грехов. — Все нормально, Эдуард, можете возвращаться, ложная тревога. — Он сошел с лужайки на дорожку, миновал кустарник, пожал руки парням и бросил: